Период распада: как ликвидация колхозов ускорила гибель кирх и замков - «Статьи о недвижимости»

Калининградский краевед больше 20 лет снимает процесс разрушения старинных зданий. Кёнигсбергская область вошла в состав Советского Союза после Второй Мировой войны. 4 июля 1946 года ее административный центр Кёнигсберг был переименован в Калининград, а область — в Калининградскую. Даже в годы войны в городах и поселках сохранялись красивые старинные усадьбы, средневековые кирхи и замки. Однако после распада СССР, ликвидации совхозов и колхозов, они начали исчезать с лица земли. Калининградский краевед Николай Троневский, который уже больше 20 лет фиксирует на камеру разрушения в бывшей Восточной Пруссии, рассказал и показал «Известиям», как область вместе с историческим наследием теряет свою уникальность. Insterburg-Черняховск. Фото: Николай Троневский По кирпичику — Историей я увлекаюсь еще со школьных времен, а краеведением стал заниматься в 1996 году — с тех пор, как купил машину. Тогда у меня и в планах не было наблюдать за тем, как все исчезает. Я ездил по региону, мне просто нравилось фотографировать живописные места — кирхи, замки. Мне даже в голову не приходило, что через 20 лет какая-то часть из них просто исчезнет, а на их месте останется одно дикое поле. Весь этот процесс происходил у меня на глазах. По его словам, в 1996 году большая часть средневековых кирх в Калининградской области находились в более-менее нормальном состоянии. — Как мы ни ругаемся на колхозы, но именно благодаря им сохранились кирхи — их приспосабливали под колхозные нужды, там были зернохранилища, склады. Худо-бедно в послевоенный период в течение 40−50 лет за ними следили — чтобы крыши не протекали, пожаров не было. Как только колхозы развалились, все это стало бесхозным, начало приходить в упадок. Большая часть утрат по капеллам и кирхам произошла именно после развала СССР — большие помещения стали никому не нужны. Где-то после ураганов крышу снесло, где-то что-то покосилось, где-то дети костер развели и произошел пожар. Некоторые здания просто разобрали на кирпичи, чтобы потом из этих кирпичей построить какой-нибудь новодел в другом месте. Фото: Николай Троневский Особенно заметен процесс разрушения стал в середине 2000-х годов, спустя 10−15 лет после того, как исторические здания лишились хозяев. А когда в 2009 году сгорел замок Георгенбург в Инстербурге (ныне Черняховск), загорелась крыша в замке Прейсиш-Эйлау (ныне Багратионовск), заполыхала кирха в Меляукене (ныне пос. Залесье), это уже, по словам Троневского, «просто стало классикой жанра». Когда за один год огнем было уничтожено два тевтонских замка, он отчетливо понял, что историческое наследие уходит навсегда, поэтому надо зафиксировать на камеру все, что еще осталось. После этого он начал фотографировать все, что было построено до войны — дома, улицы. Причем снимал с одних и тех же ракурсов в течение 5−10 лет, чтобы проследить, как приходят в упадок целые населенные пункты. — Стало отчетливо видно, как происходит обезлюдивание востока области, идет колоссальная убыль населения. Люди уезжают, покидают свое жилье… В домах гуляет ветер, выбиты окна, двери, — вспоминает краевед. Самый яркий пример разрушения и незаметного исчезновения исторических памятников, по мнению краеведа, — поселок Заповедное (Грос Кришцанен до 1923 года, Зеккенбург до 1946-го) в отдаленном Славском районе. — Есть фотография довоенных времен, на которой видно кирху, улицу около нее, сплошь застроенную зданиями. Это был нормальный жилой город. На фотографии, сделанной в середине 2000-х, дома уже заброшены, постепенно все приходит в упадок. Сейчас домов уже нет, их разобрали на кирпичи, стоит одна кирха, в которой вот-вот рухнет крыша. Пока еще стоит… Кирха. Фото: Николай Троневский Есть у Троневского и другие подобные снимки — бывшего ЦБК в Калининграде и ЦБК в Немане, который раньше был градообразующим предприятием. Сейчас эти комплексы могут служить лишь декорациями для фильмов о войне. Евростандарты Существенным моментом, влияющим на состояние исторических зданий, по словам Николая Троневского, стал повсеместный евроремонт и требования пожарных. — Около пяти лет назад в домах начали массово заменять старинные черепичные крыши на металлочерепицу, сводчатые окна менять на дешевый прямоугольный пластик, полускатные мансарды достраивать полноценными этажами, утеплять стены минеральной ватой, покрывать страшными покрытиями. Все это до неузнаваемости меняло облик зданий и приобрело массовый характер. Взять тот же Даркемен (современный Озерск), Тапиау (сейчас Гвардейск), где исторический ландшафт целых улиц не менялся с 1945 года. Там можно было увидеть старинные деревянные двери. А теперь их выкинули, вместо них поставили убогие — просто лист металла. Но, по стандартам пожарных, они там должны быть. К сожалению, нет понимания, что наследие нужно сохранять, и резные двери, оставшиеся с довоенных времен, можно отреставрировать или хотя бы заменить на аналогичные, сделанные по образцу исторических, как это, к примеру, делают в соседнем Гданьске… Ведь двери, декоративные элементы, лепнина — это то, ради чего туристы могут специально приехать в небольшой городок. Но у нас все приводят под одни стандарты, и мы скоро спальные районы Омска не отличим от наших старинных городов, — сокрушается Троневский. Три года назад вместе с другими краеведами Александром Казенновым и Василием Савчуком он создал в соцсетях группу под названием «Прусский наблюдатель», в которой они выкладывают материалы о разрушении бывшей Восточной Пруссии. Фото: Николай Троневский Средневековый провал В Калининградской области есть уникальный населенный пункт — поселок Железнодорожный, бывший Гердауэн, в котором еще несколько лет назад можно было снимать фильмы про Средневековье. Однако за последние годы уникальные фахверковые здания развалились, окна в них заменили на современный пластик, а фасады изуродовали мотками толстых черных проводов и «умными» электросчетчиками. При этом в поселке сложно найти кафе или общественный туалет, к старинной кирхе пристроены гаражи, а в воздухе чувствуется запах дыма — жители поселка все еще отапливают дома дровами или углем. В начале декабря во время прямой линии губернатор Калининградской области Антон Алиханов рассказал, что областной бюджет планирует вложить в Железнодорожный 75 миллионов рублей, чтобы привести его в подобающий вид. — У нас, благодаря решениям по нацпроектам, появились свободные деньги, которые на нас нечаянно свалились, и мы в следующем году 23 дома в центральной части Железнодорожного, исторических старых немецких дома, приведем в нормальный вид, капитально отремонтируем, восстановим крыши, фасады… Там есть несколько объектов культурного наследия, которые мы все-таки планируем изъять из собственности в судебном порядке у владельцев, которые не следят за ними, они просто разрушаются постепенно в центре города. Надеюсь, в ближайшее время тоже эту работу завершим, — пообещал губернатор. Впрочем, у Николая Троневского есть сомнения по поводу того, что эти вложения когда-нибудь окупятся. — Если брать для примера Гданьск, в восстановление которого вложены колоссальные деньги, то там отдача есть — в бывший Данциг приезжают миллионы туристов, там можно открыть кафе, гостиницу. Наша область, во-первых, все равно остается закрытой. И, во-вторых, кто поедет в Железнодорожный за 80 километров от Калининграда? Туристы, приезжающие в Калининградскую область, обычно отправляются на побережье — там хорошие дороги, кафе, отели. А что в Железнодорожном? Десять лет назад один калининградский предприниматель продал в областном центре процветающее кафе и решил купить убитое здание в Железнодорожном, чтобы открыть там ресторан. Но я за десять лет попал туда всего лишь раз. Ну, отремонтируют там здания, а дальше что? Поедут миллионы туристов? Сомневаюсь. А пока потока туристов нет — нет интереса у коммерсантов открывать там что-то. Положительный пример В структуре правительства Калининградской области есть Служба государственной охраны объектов культурного наследия и подведомственный ей Научно-производственный центр по охране, учету и реставрации памятников истории и культуры Калининградской области. Но в ее обязанности не входит содержание и сохранение памятников — это должны делать собственники. Задача же правительственной структуры — надзирать, правда, просто так невозможно даже выписать штраф — решение должно устоять в суде. По данным государственного учета, на территории региона находится 1673 объекта, подлежащих государственной охране, в том числе 179 объектов культурного наследия федерального значения, 468 объектов культурного наследия регионального значения, 569 — местного (муниципального) значения и 457 выявленных объектов. Примеры бережного отношения к памятникам истории единичны. В 2005 году к 750-летнему юбилею Калининграда-Кенигсберга восстановили Королевские ворота в Калининграде, сейчас это филиал Музея Мирового океана. Также Музей восстановил Фридрихсбургские ворота. Во Фридландских воротах работает городской одноименный музей. Новую жизнь в законсервированные в течение долгих лет Закхаймские ворота вдохнул Союз фотохудожников Калининградской области, организовав там арт-пространство «Ворота». Повезло и Росгартенским воротам, в которых в 1990-ые годы был открыт ресторан, — сейчас за их состоянием следит хозяин заведения, выкупивший памятник по программе малой приватизации. Фото: Николай Троневский В бывшем Грюнхоффе (сейчас это поселок Рощино в Зеленоградском районе) бизнесмен Алексей Лисенков за свой счет восстанавливает старинную одноименную усадьбу. В советские времена там размещалось правление колхоза им. Михаила Калинина. Затем здание опустело и стало разрушаться, в 2013 году чуть не рухнуло окончательно. — C 2015 года мы восстанавливаем усадьбу — руководствуемся историческими планами и чертежами, используем только немецкий кирпич. В 2021 году в Грюнхоффе будет гостиница, музей и библиотека. За усадьбой разместятся парк, ремесленные мастерские, конюшни и сельскохозяйственные угодья, — говорится на сайте проекта.